— Обычная. Она из ваших.

— У нас нет никаких девушек, и никогда не было. — глядя на меня как на идиота — было что-то такое, подозрительное в его взгляде, ответил мужчина.

— То есть как не было? Я сам лично видел её здесь! Ты не пьян случаем?

— На службе не пью. А баб у нас нет, говорю же… — стоял на своём наёмник.

— Постой, ты не шутишь сейчас? — то о чём он говорил, не укладывалось у меня в голове. Как так может быть? — да никак не может!

— Я вообще никогда не шучу. — спокойно выдержав мой взгляд, ответил тот.

Ладно, если я уверен что девушка была, значит он врёт. Не знаю зачем ему это нужно, но это однозначно. Скорее всего, тут что-то личное, может быть она его любовница, или что-то подобное?

Наверное, я так громко возмущался, что на мои крики откуда-то появился дядька Иван.

— Слушай, а где девчонка? — с ходу «напал» я на него.

— Какая девчонка? Из новеньких кто-то?

— Да нет, говорю же, наёмница, на стене здесь стояла. Где она?

— Наёмница? — свёл брови в кучу денщик.

— Ну да. Или у тебя тоже с головой беда?

Дядька Иван покосился на стоящего рядом лучника.

— У вас что, баба в отряде? — спросил он.

Но тот только вздохнул тяжело, и медленно, словно ребёнку, произнёс практически по слогам.

— Нет — у нас — никаких — баб, и никогда — не было.

— Ну вот. — повернулся ко мне Иван. — Говорит, нету баб.

Ситуация превращалась в какой-то сумбур. Ладно наёмник, он мог иметь что-то против меня из-за девушки, и вполне был способен соврать. Но Иван-то? Ему тоже не верить? Или искать другое объяснение?

Вообще, за всю мою долгую жизнь, каких только чертовщин не случалось. Поэтому я привык воспринимать всё спокойно, и ничего не делать сгоряча. Так и сейчас, вдохнул, выдохнул, кивнул мужикам, и словно ничего не произошло, пошёл к лестнице.

То, что девушка мне не привиделась — факт, но выходит, что кроме меня её никто не видел. Нет, шанс на то, что кто-нибудь из наёмников поддержит мою версию, конечно, есть, но он настолько незначительный, что им можно пренебречь. Значит вывод — она как бы была, но её как бы не было. Вот так всё просто.

А о чём это говорит?

В приведения я верил, даже сталкивался как-то, но в том что она живая, сомнений у меня не возникало, да и не прошло бы приведение через иглу, в косяк вставленную. Остаётся что? Только волшебство. Девушка-волшебница, или иначе — ведьма. Наверняка достаточно сильная, потому как я даже не заметил подвоха. Хотя и здесь объяснение есть — с моим теперешним уровнем, оно и не удивительно. Остаётся один только вопрос — зачем ей это нужно?

Задумавшись, я на автомате вернулся к себе в комнату, и глядя на разложенные на столе светильники — а они уже почти зарядились, завернул их в холстину. Ведьмы и негодяи — это понятно, но денег на них не заработаешь, поэтому, пока как-то так, на светильничках. Тем более что наклепал я их прилично уже, пока подружку свою ждал, лепил от нечего делать, план перевыполнял.

Да ещё и Инга из головы почему-то не шла. Как ей помочь, я не имел ни малейшего представления, но знание того, что она сейчас там, с садистом мужем и его недосыном, заставляло меня злиться, и думать над решением проблемы. Нет, я не сидел подперев голову в позе думающего человека, и не строил планы проникновения на охраняемую территорию, отнюдь. Хорошо понимая что тех сил что у меня сейчас были, недостаточно даже для банальной драки, я искал другое решение проблемы. Так бывает иногда, ты можешь размышлять о чём-то весь день, а потом раз, и за секунду находишь выход из ситуации.

Правда, в моём случае, я сомневался что решение есть. По крайне мере, прямо сейчас, в этот момент. Ждать надо, и решать проблемы по мере их поступления. Ведь кто мне эта Инга? По сути, я её даже не знаю. Так, случайная встреча, каких много было, и много ещё будет. Но в то же время я отчётливо помнил как её грудь упиралась мне в бок, помнил её прерывистое дыхание и наполненные мольбой глаза. А сестренка её? Я, конечно, понимаю, пятнадцать лет это уже не ребёнок, в этом возрасте здесь замуж отдают. Но, как бы там ни было, насилие есть насилие. Хоть в десять, хоть в пятнадцать, хоть в сорок лет.

В общем, злился я. Злился на то что не могу ничего сделать, злился на дедулю алкаша, на ведьму, или кто она там… Но в большей степени на себя злился. Ведь мог подумать что не просто так меня в Кремль заманили, и не просто так там упырь этот сидел. Что мне стоило двери закрыть за собой сразу? Сделал бы дело, и не торчал бы сейчас хрен пойми где.

Разгребай теперь…

Наверное, так бы ещё долго раскисал, если б не стук в дверь.

— Ну кто там ещё?.. — буркнул я и пошел открывать.

— Там старый хозяин двери выносит. — на пороге стоял дядька Иван, и вид у него был, прямо скажем, потерянный. Это я не знаю, или не помню деда во гневе, а он наверняка сталкивался.

И честно говоря, глядя на него, мне тоже не по себе стало. Пока дед пьяный был, а пьяным он был всегда, он не казался опасным, но в трезвом виде, да ещё лишенный свободы в собственном доме, наверняка представлял угрозу.

«Главное чтобы сразу не убил». — думал я, подходя к двери.

Убрать подпорку, вторую, снять оглоблю, и три оборота ключа. Внутри всё затихло, но только я вынул ключ, как последовал мощный удар, и вылетевшая с треском дверь, ударилась о противоположную стену.

Следом, буквально в ту же секунду, в коридор вывалился дед. Красный, с перекошенным от злости лицом и окровавленными кулаками, он представлял собой поистине страшное зрелище.

Высвободившись, он неторопливо осмотрелся, и низко опустив голову — словно бык перед разгоном, медленно пошёл на меня.

— Ты чего это удумал, сучий потрох? — зарычал он. — Тебе кто право такое дал⁈ Ась⁈

Я невольно попятился. Пока он в таком состоянии, объяснять хоть что-то, бесполезно. Сопротивляться тоже. Единственное что могло его удержать сейчас — трость, но она не со мной, да и разряжена — всю энергию я вливал в защиту замка. Поэтому остаётся только надеяться что он понимает кто перед ним, и сгоряча не прибьет собственного внука.

Но несмотря на всю грозность, никого убивать он не собирался. Подошел вплотную, прижал к стене, и заплевывая слюнями, бесконечно долго орал и матерился.

Потом вдруг замолчал, отшатнулся, и напоследок ткнув в меня пальцем, пошёл по коридору.

Ну вот, самое страшное позади. — подумал я, но дед вдруг остановился.

— Фёдор! Фёдор! — раненым бизоном заорал он. — Ты где сука страшная⁈ Ноги вырву! Сюда иди!

Мне не оставалось ничего другого как поведать про бесславную кончину бывшего управляющего, естественно умолчав о своей в этом роли. Дед внимательно выслушал, но его это известие нисколько не впечатлило. Мутным взглядом посмотрев на меня, он собрался с мыслями, и так же, перемежая мат с междометьями, приказал тащить выпивку.

Спорить я не стал, отрицать очевидное было бессмысленно. Он или убьет кого-нибудь, или напьётся и войдет в своё привычное состояние. Что называется — не буди лихо. Про поговорить — это было чересчур оптимистично.

Так что, эпопея с отрезвлением закончилась ничем. Уже на пути к кухне я встретил Марфу с огромным, десятилитровым штофом мутноватой жидкости. Забрал его, и торжественно передав старому боярину, был ласково послан — сам не понял куда.

— И пожрать принеси. — отпив с пол-литра, рыгнул он в мою сторону перегарищем. Можно было попробовать зелье какое-нибудь ему подмешать, но я уже не был уверен что это поможет.

В общем, вернулся дед туда, откуда вышел, уселся на топчан, и велев поставить дверь на место, вновь присосался к бутылке.

— А я предупреждал… — пытаясь попасть в петли, ругался дядька Иван. Дверное полотно оказалось настолько тяжёлым, что пришлось звать садовника. Вдвоём ничего не получалось.

— Говорил что так оно и будет… Не может он без этого, седьмой год не просыхает…

Какое же надо здоровье иметь, чтобы так бухать? И ведь не винишко потягивает, и не пивко — самогон пятидесятиградусный, как воду глушит. Даже не знаю что и сказать. Другой бы давно сдох, а этот даже не вздрагивает. И вот что мне делать? Так и держать его в комнате? Так тут дышать уже не чем, даже не смотря на отдушину. Причем его самого эта дикая смесь: перегара, мочи, и вообще непонятно чего, совсем не волнует. Отхлебнёт чудо-напитка,